Юрий Наумов - Сказка о Карле, Короле Рок-н-Ролла (Live in Hannover, 2024)

Описание: A TALE OF KARL, THE KING OF ROCK AND ROLL

The main blues progression was composed in Novosibirsk in September 1984. The lyrics were written over 8 weeks, from February to the end of April 1985 in Saint Petersburg.

This song, against my will, became my "calling card" for many years. Bitter irony - both in the song itself and everything connected to it... I perform it often. Love it. No matter what...

* *

СКАЗКА О КАРЛЕ, КОРОЛЕ РОК-Н-РОЛЛА

Основной блюзовый ход сочинился в Новосибирске в сентябре 1984. Текст был написан за 8 недель, с февраля по конец апреля 1985 года в Питере,

Этот номер помимо моей воли на долгие годы стала моей "визитной карточкой". Горькая ирония - как и в самой песне, так и во всём, что с ней связано... Исполняю часто. И люблю. Не смотря ни на что...

СКАЗКА О КАРЛЕ, КОРОЛЕ РОК-Н-РОЛЛА

Карл был добрым парнем и сердцем чист.
Карл был музыкант, Карл был кларнетист.
Вдохом воздуха, выдохом звука
Жил и шёл с нараспашку душой.
И если в племени мало пламени,
Карл был из немногих, кто пламенный.
Он любил своё дело и делал,
Веря в то, что от этого всем хорошо.
Карл любил Клару, а Клара – краля:
Глаза как алмазы, губки – кораллы.
Сама так естественна, так натуральна,
Что с нею мораль забываешь на нет.
Но не страдала моралью Клара –
Стерильной душою Карла играла.
И как-то под утро паскудная девка
Украла у Карла кларнет.
Сонный Карл спросонок
Глядел в свой лорнет,
Тщась отыскать то, чего уже нет.
Осознав значенье утраты
Карл вскричал: «Караул!»
Но на нет суда нет.
И заплаканный Карл
Шастал в ватерклозет,
Не читал от несчастья
Вечерних газет,
Всё курил и корил,
Сам с собой говорил,
И чуть было не оказался в крейзе...
Если душно душе, если тошно – то что ж,
На руках есть вены, под руками нож...
Но это выход на случай, если выхода нет,
А что выхода нет – это ложь.
Если небом дан дар, хватит сил и на то,
Чтоб и этот удар, и ещё чёрт-те что
Пережить, и воду святую, которой ты полон,
Донести тем, кто жаждет, кто ею пустой.
Карл рискнул пойти на эксперимент,
Карл нашёл в себе силы сменить инструмент:
Влез в долги и купил «Стратокастер» – гитару,
О которой, пожалуй, мечтает любой.
Он терзал свои пальцы, душу и мозг
Дни и ночи, но он иначе не мог,
И в итоге родил звук, в котором он выместил
Всю свою боль и любовь.
Он трясину потряс тем что грязь втоптал в грязь.
Он угрюмых смешил, а погрязшим – мешал.
Взбаламутив тьму мути, он на свет Божий
Из-под ветоши вытащил свет.
Рок-н-ролльная каста расступилась пред ним,
И фанатики клялись, что видели нимб
Над его головой, но дело не в нимбе:
Он был просто несущим насущный ответ.
Сквозь сплетение сплетен, сквозь тину и тень,
День за днем, каждый день, за ступенью ступень,
Он всходил на престол не ценой преступлений,
Не ради богатства, дарящего лень.
И хотя Карл вне сцены был скромен как кролик,
В кулуарах его прозвали «Король»,
Что с того, что он не коронован,
Коль король рок-н-ролла – коронная роль?
Но жил скрытный, корыстный проныра Кастрат –
Музыкант неудавшийся, он во сто крат
Заколачивал больше, чем мастера,
Чему был, разумеется, рад.
Он служил тем, кто лжив, он следил тут и там,
Он ходил по пятам, он сидел по кустам,
Он жил стуком ритмичным и сколотил
Состояние на костях.
«Стратокастера» звуков услышав раскат,
К Карлу завистью чёрной проникся Кастрат –
И под старость Кастрату втемяшилась страсть:
Он решил «Стратокастер» украсть.
Но чужими руками он жар загребал,
От чего и ломились его погреба.
Он решил нанять бьющих и грабящих –
Тех у кого только брага и брань на губах.
И Кастрат недолго бродил по дну,
Чтоб найти подонков и сказать им: «Ну!» –
В тот же вечер окрыленного Карла
Поджидала у дома урла.
Его долго пинали ногами в живот,
И если он чудом остался живой,
То виной тому Бог... – Карл поверил в Него.
Вот такие дела...
А Кастрат «Стратокастер»-то спер неспроста:
Он пытался мелодии стричь как с куста.
Думал – дело пустяк, но он локти кусал, –
Ведь душа у Кастрата пуста.
Сбившись с сил и сбесившись, он струны сменил,
Но гитара просто трунила над ним,
И запал вдруг пропал, он запил и, вспылив,
Он решил «Стратокастер» спалить.
И когда «Стратокастер» несли на костер,
Карл на костылях тащился в костел...
Его приняли там, усадили за стол,
Предложили постель...
И уставший от мира принял новый устав,
Что заставил его стать тем, кем он стал,
И теперь тонких струн звенящая сталь
Уже пальцы не жалит, а жаль...
Всё на нуль одним махом – теперь он монах,
Он махнул на всё и всех послал на х...
Он не ходит теперь в полинявших штанах,
Пребывая в священных стенах.
Вот только хор поёт мессы а-ля ДоЛя-Фа-Соль,
Сыпля в Карловы раны карловарскую соль.
Карл чувствует боль. Вот вся сказка о том,
Как стал карликом бывший король.
А я был странник в израненной странной стране,
Где продажное «да» и на нет сводят «нет»,
Где на тысячу спящих – один, что распят,
И пятьсот, что плетутся вдоль стен.
И если ты не эстет в ожиданьи конца,
– Лей кастет из свинца и налей-ка винца,
И мы выпьем с тобою
За тех, кто прибит на кресте.