Дмитрий Быков читает стихотворение Льва Лосева «Полемика» (Один // Дмитрий Быков // 05.03.20)

Описание: Пожалуй, во всей его скрытной и целомудренной лирике (в которой даже самые грязные детали и двусмысленные шуточки ежели и случаются, только подчёркивают авторское к ним омерзение) наиболее откровенны восемь строк, которые я не побоюсь назвать одним из лучших лирических стихотворений, написанных по-русски в двадцатом веке:

ПОЛЕМИКА

Нет, лишь случайные черты
прекрасны в этом страшном мире,
где конвоиры скалят рты
и ставят нас на все четыре.

Внезапный в тучах перерыв,
неправильная строчка Блока,
советской песенки мотив
среди кварталов шлакоблока.

Заметим здесь характернейшее для Лосева нежелание прямо отсылать к предмету полемики, к оспариваемой цитате (и впрямь каким моветоном гляделась бы “неправильная строчка Блока” в эпиграфе): автор обращается к собеседнику, не просто знающему контекст, но погружённому в него. Отсюда и чрезвычайно скупые отсылки к истинной теме того или иного стихотворения: предполагается, что читатель верлибра “31 октября 1958 года” и так в курсе, как повели себя Мартынов и Слуцкий в день исключения Пастернака из СП; отсюда же феерическое количество скрытых цитат, причём оговариваются и атрибутируются — как нарочно —лишь самые заезженные, и без того очевидные. Может быть, здесь же — одна из причин лосевской пластической скупости, мизерности и немногочисленности описаний: имеется в виду, что читатель всё способен достроить по ничтожному штриху. Любопытную проговорку находим в лосевской прозе, которая, конечно, ни в какое сравнение не идёт с его поэзией: “В заоконной мгле смутно проносились мимо свет, темень. Сколько раз я ездил по этой дороге? Не сосчитать. Эти намёки на очертания, пятна — чужому они неразличимы, а я и ночью вижу за ними дома, каналы, пакгауз, песчаный карьер, лесок. Вот этот продлённый участок тьмы — кладбище. Всё здесь я узнаю с полунамёка. Так больше не будет нигде, никогда. Родина, про-”.

Трудно точнее проиллюстрировать особенности манеры Лосева: тут и целомудренная недоговорённость человека, стесняющегося всякого пафоса, и узнавание с полунамёка (на которое он рассчитывает и в читателе), и своеобразное остранение, почти метафизическое, когда пакгауз, кладбище, канал превращаются просто в участки света и тьмы: зачем пластика при таком взгляде?

Но вернёмся к “Полемике”, которая исчерпывающе объясняет своего создателя. Сходный тезис — о том, что только случайности в мире и переносимы, а закономерности его чудовищны и бесчеловечны (точней, вне-человечны), — высказал в начале девяностых, во времена более-менее объективного осмысления русской истории, один тонкий культуролог. “Логика истории страшнее её эксцессов”, — писал он, и Лосев, думается, охотно подписался бы под этими словами.

Дмитрий Быков — Вокруг отсутствия (Новый Мир, № 8, 2001)

Видео взято отсюда:    • Видео  
Группа «ВКонтакте», посвящённая Льву Лосеву: https://vk.com/club13672045